Все материалы с раздела: Сочинения по повести «Станционный смотритель»
В мае 1816 года мне пришлось проезжать через ***скую губернию. В трех верстах от губернии начался дождь и я поехал на станцию, чтобы переодеться и попить горячий чай. «Эй, Дуня! — закричал смотритель, — поставь самовар». Из-за перегородки вышла девочка лет четырнадцати и побежала в сени. Красота ее меня поразила. «Это твоя дочка?» — спросил я смотрителя. «Дочка, — отвечал он с самолюбием, — да такая разумная, такая проворная».
Дуня возвратилась с самоваром, и я начал с ней разговаривать. Она отвечала мне без робости. Я предложил отцу ее стакан пуншу; Дуне подал я чашку чаю, и мы втроем начали беседовать.
Лошади были готовы, поэтому мне пришлось попрощаться с собеседниками. Дуня проводила меня до сеней. Я просил у нее позволения поцеловать. Она согласилась. Этот поцелуй оставил мне приятные воспоминания.
Спустя несколько лет я вернулся на эту станцию. В обители все оставалось по-прежнему, только все обветшало и стало неопрятным. Смотритель сильно постарел! Как три или четыре года могли превратить бодрого мужчину в хилого старика.
Я спросил про Дуню, но старик так и не ответил. Любопытство начинало меня беспокоить, и я надеялся, что пунш разрешит язык моего старого знакомца.
Я не ошибся – старик разговорился. «Так вы знали мою Дуню? — начал он. — Кто же и не знал ее? Что за девка-то была! Бывало, кто ни проедет, всякий похвалит, никто не осудит…». Тут он стал подробно рассказывать.
Три года назад в зимний вечер приехал гусар, требуя лошадей. Лошадей не было, из-за чего путешественник разгневался. При появлении Дуни гнев проезжего прошел; он согласился ждать лошадей и заказал себе ужин. К ночи путешественнику сделалось плохо, поэтому он остался на станции. На другой день ему стало хуже. Дуня от него не отходила. Приехавший лекарь сказал, что больному нужен покой и через пару дней он может отправиться в путь.
Гусар стал весел и начал даже нравиться смотрителю. В воскресенье он уезжал, а Дуня собиралась в церковь. Гусар вызвался подвезти ее. Дуня стояла в недоумении. «Чего же ты боишься? — сказал ей отец, — прокатись-ка до церкви». Дуня села в кибитку, и они отправились в путь.
Не прошло и получаса, как сердце смотрителя начало ныть и он пошел сам к обедне. Подходя к церкви, увидел он, что народ уже расходился, но Дуни не было. Она уехала с гусаром и так не вернулась.
Старик не снес несчастья и слег на несколько дней. Выздоровев, смотритель пешком отправился за дочерью. Из подорожной он узнал, что гусар – ротмистр Минский живет в Петербурге.
Когда он встретился с Минским в его доме и просил вернуть Дуню, гусар начал отпираться. «Что сделано, того не воротишь, — сказал молодой человек, — виноват перед тобою. Не думай, чтоб я Дуню мог покинуть: она будет счастлива. Зачем тебе ее? Она меня любит». Потом гусар выставил старика за дверь, сунув что-то в рукав. Это было несколько ассигнаций, которые смотритель сразу выбросил.
Он решился отправиться домой, но прежде хотел увидеть свою Дуню. В дом к Минскому его не пустили. Старик шел по Литейной и увидел Минского. Дрожки остановились перед трехэтажным домом, и гусар вбежал на крыльцо. Старик отправился за ним и вошел в комнату Дуни. В комнате она сидела на ручке кресла, на котором сидел Минский. Она с нежностью смотрела на гусара. Увидев отца, она упала в обморок. Минский вытолкнул старика на лестницу.
Сейчас станция уничтожена. Осенью я отправился на место станции. В почтовом домике мне рассказали, что старый смотритель умер. Я попросил отвезти меня на его могилу.
По дороге мне рассказали, что сюда летом приезжала барыня с детьми и расспрашивала про смотрителя. Она ходила к нему на могилу и лежала здесь долго.
Рекомендуем также ознакомиться: